С командой КВН «Люди людей» (МФЮА) мы с Аней Буевич поговорили очень давно, больше месяца назад. Но ряд обстоятельств, таких как поездка Ани в Юрмалу, не позволили вовремя опубликовать интервью. Просим у команды прощения и переходим скорей к делу. Даже не станем рассказывать, как вместе с командой потом ещё неделю подбирали фотографию на главную страницу (улыбка).

Знакомимся с командой (на фотографии слева направо): Вазген Нахатакян, Рустам Маннанов, Василий Кузнецов. В разговоре участвовали только последние двое.

Аня: Начнём вашего названия. Что оно значит, как появилось? У меня, например, оно давно на слуху.
Рустам: Название мы вот здесь придумали (показывает рукой на соседний стол), за несколько минут до регистрации на фестиваль ЛаМПы.
Василий: Мы начинали играть с межфакультета, ну, как и все. Год отыграли, в 2009 году, и решили собрать команду из двух корпусов университета. Собрали, приехали сюда, в «Скворечник», а названия у нас не было. Один парень, который сейчас с нами не играет, предложил «Люди людей». Подошёл Рубен Партевян, сказал, что до окончания регистрации три минуты. Так и оставили «Люди людей». Что это значит, до сих пор не знаем. У всех с этим почему-то пошлые ассоциации.
Рустам: На самом деле он ещё за неделю до регистрации это название предложил. Мы помолчали, посмотрели так, сказали «нет». Прошёл месяц. Мы здесь сидим: «Ну, и чё»?
Василий: Безвыходная ситуация была – «Люди людей». Мы сразу попали в МСЛ после первого фестиваля.
Аня: Это в прошлом году?
Василий: Нет, в 2010 году это было. Первое время, когда Павел Павловский нас объявлял, мы очень стеснялись своего названия. А потом, после первых побед, проходов дальше, привыкли. Сейчас вообще…
Рустам: Была первая победа?
Василий: Прохождение, я же исправился, проход дальше. Проход добором для меня был победой (смех).

Аня: Как бы вы обозначили стиль вашей команды?
Рустам: Он образовывается. Его нет пока.
Василий: Постепенно мы приходим к этому. Последние полгода у нас, тьфу-тьфу-тьфу, я даже постучу (стучит), в головах складывается какая-то картина. Я чего-то начал понимать. Сейчас будут полуфинальные игры, мы в двух лигах играем, надеюсь, всё будет хорошо. Судя по началу этого сезона, у нас всё не так плохо, проходим нормально.
Аня: А вторая лига у вас какая?
Василий: Запад России.

Джон: Разрешите, я влезу, раз уж подняли тему стиля. Вы очень разные, поднимаете самые разные темы, есть обычные миниатюры, есть «дурка» (семья мух), есть реквизитные находки (зонты), есть интересные находки ходов (обучение КОПу). Отсюда вопрос, в какой КВН вы хотите играть, что, как говорите, уже видите в голове? Потому что сейчас понамешано всё.
Василий: Ты конкретно у меня спрашиваешь? Я вижу так. Эти два года был сумбур и вакханалия полная. Но сейчас в моей голове это расчленено. Может не на 100%, но на 80%. Мы взяли из каждой вакханалии самое смешное и… трудно объяснить. У меня в голове устаканилось, как можно всё это свернуть в одну концепцию, это будет работать, это будет хорошо, эта концепция будет развиваться.
Джон: В полуфинале это уже будет?
Василий: Я надеюсь очень. Мы научились на своих ошибках. В последних играх всё вроде зашло, но Валенцов указал нам на косяки, мы поработали над ними и за лето, кажется, исправили.
Аня: Это его видение. А твоё, Рустам?
Рустам: Всё просто. Я считаю, надо просто писать и всё. Как бывает, обычно начинаешь играть в КВН, тебе лезет какая-то лабуда в голову, ты думаешь, что это смешно. Потом тебе говорят, что это, оказывается, не смешно. Ты начинаешь стараться писать смешно. У тебя это получается, как у нас – разрозненно и непонятно. А потом приходит время, когда ты понимаешь, как надо делать, чтобы было всё понятно. Вроде у нас это время пришло. По крайней мере, наступает.

Аня: Вас три человека в команде. Пишут тоже все трое?
Вместе: Да. Да.
Аня: Как находите общий язык, взаимопонимание?
Рустам: У нас один на армянском пишет, мы не всегда его понимаем (смех). Приходится с переводчиком работать. Да нет, нормально сидим штурмим. Раньше мы пользовались стандартными методами: листочки передавать и так далее. А сейчас перешли к свободной форме – бегаем, прыгаем, скачем.
Василий: У нас, слава Богу, есть, где писать, зал… ну, то есть место. Мы там вакханалию устраиваем, потом вычленяем из этого самое смешное и как-то это компонуем.
Рустам: У нас постоянно какие-то новые методы написания.

Джон: А зал, это в МФЮА, да?
Василий: Да, мы учимся и играем за МФЮА, но там не зал. В общем, нам в разных местах разрешают репетировать, у нас хороший очень вуз. (Наклонившись к диктофону) Очень хороший вуз!
Джон: Там и традиции КВН хорошие.
Василий: Да, там с КВН очень всё хорошо. Много команд за МФЮА играло. Сейчас хотят ещё больше КВН развивать.
Джон: А сейчас, кроме вас, кто ещё там играет?
Василий: Сборная МУГУ.
Рустам: Это просто всё одно и то же. МФЮА и МУГУ это одна система вузов. Не знаю, как это правильно называется.
Василий: Сборная МАСИ, девочки. Не знаю, где они сейчас играют.
Рустам: Они вылетели с Рязани на четвертухе.
Василий: И «Мега». Тоже не повезло.
Аня: Какие-то запретные темы для шуток у вас есть? Мы тут с Джоном как раз обсуждали эту тему. Мне, как зрителю, не нравятся шутки, например, про религию. А для вас самих есть запретные темы?
Рустам: Да, Васина голова. О его голове никаких шуток (смех). У нас, как во всём КВН – религия, война.
Василий: Если мы шутим, главное, чтобы не было жести для нас самих. А так для меня нет никаких таких конкретных запретных тем. У нас был гэг с зонтом, который в церковь превращается. Но это же не религия, это просто гэг с зонтом. Кто-то может в этом увидеть осквернение церкви, храма Божьего, но для меня это не так. Для меня это зонт, из которого в нужное время выпала разрисованная ткань и стало смешно.
Рустам: Всё в рамках нашей морали. Как нам кажется правильным, так и делаем.

Аня: У вас в группе Вконтакте есть фотоальбом с единственной фотографией, которая объясняет ваш провал в Нижнем Новгороде. Не могли бы вы подробней рассказать, что там было? (Здесь приведена не та фотография)
Рустам: Это неожиданно было. Знаете, как бывает, вот шёл по Красной площади и наступил в огромную какашку бульдога. Просто случайно вот так вот, оп – попал. Откуда?! Это была такая игра, после которой мы посыпались.
Василий: У нас была команда из четырёх парней, мы поехали в Сочи первый раз, получили повышенный рейтинг, подумали, что движемся в правильном направлении. Но мы не стали зазнаваться, не пошли в централку. Нам посоветовали: «Идите в Плюс, у вас такой юморок, Станции понравится». Записались, приехали туда. Показали сочинское выступление, и на первой редактуре ушло всё. Да?
Рустам: Всё, кроме одной шутки. Одной миниатюры. Коротыш о стюардессе.
Василий: Мы подумали, что нас проверяют на прочность. Пошли, писали, поднимали архивы, весь день работали, сделали новое Приветствие. Опять всё ушло. На этот раз ничего не осталось. На третий день та же история, остался коротыш и одна текстовая шутка. Мы с ними долго разговаривали, почему так? На что они сказали, что мы вообще не смешные.
Рустам: Короче, не сложилось.
Василий: Да, совершенно у нас с ними не сложилось. У нас как-то сразу так на эмоциональном уровне не было нужного настроя. Мы не говорим, что они какие-то плохие, а мы хорошие.
Рустам: Могли просто не в то время попасть.
Василий: Эмоционально мы не в том месте оказались. И после этого всё посыпалось, от нас ушёл один парень, и мы поехали… Но это уже другая история. В общем, у нас был такой плохой период, но он прошёл.

Аня: Это в этом сезоне?
Василий: Нет. Это было в том сезоне. Потом мы поехали в Калининград и… наверное, ни одна команда в мире не получала за Приветствие 2,8 балла. Вот это вырежьте, это зря я сказал (смех).
Джон: Но закончился тот сезон нормально, были успехи. Малый кубок ЛаМПы.
Василий: Это уже после лета. Это мы уже начали собирать себя по кусочкам после 2,8. Подсобрались, взяли Малый кубок, дальше всё было более-менее нормально, кроме Сочи.
Аня: То есть это вас подстёгивает?
Василий: Что, 2,8?
Рустам: Подстёбывает (смех).
Василий: В этом году, когда мы приехали в Калининград снова, от нас не ожидали, что мы нормально выступим.
Джон: А сейчас вы на каком этапе?
Рустам: В Западе? Полуфинал.

Джон: Давайте поднимем тему авторских прав. Вот у вас в группе, в новостях висят мои тексты, а я об этом ничего не знаю (смех). Как вы это объясните?
Рустам: Самолюбие. Мы любим себя просто, поэтому вставляем всё, где о нас написано.
Василий: Он не про это. Он говорит, что мы ему башлять должны (смех).
Рустам: А, спасибо за интервью, мы пошли.
Джон: Надо это помечать как-то, ссылаться на источник.
Василий: Мы не понимаем в этом деле, мы думали, что можно скинуть просто. Мы берём, чтобы учиться на этом. Не зря же люди пишут репортажи. Они пишут, мы это читаем и скидываем в группу, чтобы это читал каждый, кто к нашей команде отношение имеет, чтобы понимал над чем дальше работать.

Джон: Это был несерьёзный вопрос. А если серьёзно, как вы относитесь к тому, что последние годы многие люди, даже простые зрители, не имеющие прямого отношения к КВН, взяли моду остервенело искать «баяны» и обвинять команды в воровстве?
Рустам: Мне кажется это кому некогда КВНом заниматься, вот они этими вещами занимаются.
Василий: Это как-то… Мы об этом не думаем. Иногда бывает, конечно, ты видишь, что эта шутка была у другой команды несколько лет назад, и ты этот эфир видел. Ты сказал: «Ой, похоже». И эта тема исчерпана, забил на неё. Какая разница, похоже, и похоже. Всё новое – это хорошо забытое старое. Если люди смеются, значит это смешно. Мы же не будем вспоминать времена Гая Юлия Цезаря. Может, он тоже смешно шутил, а эти темы сейчас повторяются. Обидно, конечно, когда ты написал шутку, включаешь телевизор, а она там – обидно, но не более того.
Джон: Сейчас беда с этим Интернетом. Доходит до того, что из МСЛ шутки можно встретить. Хочется спросить: «Люди, откуда вы это берёте»?
Аня: Такое ощущение, что на игры приходит человек с блокнотиком и всё записывает.
Василий: Обидно, что не говорят, что это КВНовские шутки, а это будто бы написал какой-нибудь паренёк, сидя у себя в трусах за компьютером.
Рустам: Мне кажется, нужно просто не беспокоиться об этом. Остаётся только фигачить шутки быстрее их, быстрее, быстрее, чтобы они даже не успевали за тобой переписывать.
Василий: Зато это стимул командам, которые сидят на архивах и ничего не пишут, стимул им работать.
Рустам: Чего цепляться за старое?
Василий: Да. Шутка ушла в Интернет – всё, ты уже её не покажешь, не смешная будет. Иди, работай. Но мы пока не достигли такого уровня, чтобы наши шутки были в Интернете.
Рустам: В Интернете да, не видел. А так на играх бывали совпадения. Придумали шутку, поехали на Премьерку, а там услышали похожую. Слить её за 20 минут, пока мы ехали в метро, невозможно.

Аня: МСЛ одна из немногих лиг, которая учит играть КОП. Вы поющая команда?
Рустам: Ты бы слышала, как мы поём…
Василий: Нет, мы не поём, но мы пытаемся это обыгрывать. У нас это не всегда получается. Наверное, для нас это самый трудный конкурс из-за того, что мы как раз не поём, а это нужно.
Рустам: Мы не можем взять вокальными данными, поэтому приходится как-то изгаляться.
Василий: С другой стороны, мозги хорошо развиваются, из-за того, что мы постоянно думаем, как подать не поющую команду. И нас мало. Это тоже плохо. Стараемся что-то интересное искать.
Рустам: Опять же, всё упирается в то, что у нас нет как такового чёткого лица, чтобы можно было как-то себя позиционировать. Как у Пятигорска КОП про суд, где им всё подходит, ты видишь, что это ихний КОП.
Василий: Их.
Рустам: Да, их.
Василий: А то же они так и напишут «ихний», а потом скажут, что ты неграмотный (смех).
Рустам: А мы сидим, задумываемся какой КОП придумать, какой КОП придумать? Выживаем из себя. Так и идёт процесс формирования нашего лица.
Василий: Сейчас мы уже написали несколько КОПов, несколько вырезали, что-то осталось. Отфильтровываем, понимаем для себя, что вот это, например, больше не трогаем, это совсем не наше, теперь надо в другую степь работать.
Рустам: Но ещё ни разу такого не было, чтобы приносили КОП на последнюю редактуру и он был утверждён. Мы всегда приезжали с новым КОПом уже на генпрогон.
Василий: Но как-то по оценкам нормально было, кроме одного раза, когда мы слова забыли, но это опять грустная история.
Джон: Бывает. Почти у всех, кто начинает играть.
Аня: Особенно в МСЛ.
Рустам: Этот год особенно славится.
Василий: В этом году мы не забыли слова. В нашей игре… или не в нашей? В общем, три команды подряд слова забыли, а мы были горды, что всё запомнили.
Джон: У вас же был самый высокий балл в этом году за этот конкурс. Вот как раз за экспериментальный КОП.
Аня: 3,6 балла.
Джон: Не самый высокий из возможных, но самый высокий в игре.
Василий: Да, в четверти. У нас и у «Москвы», у «Ждите чудес».

Джон: Никого не хотите взять в команду? Может быть как раз вокалиста, вокалистку?
Василий: У нас с этим тоже грустно. Может даже не стоит говорить об этом.
Аня: Никто не хочет к вам в команду?
Василий: Наоборот. Не срастается у нас.
Рустам: Были такие периоды, когда всё текло вот так, вниз. Думали, что-то поменять, добавить людей, объединиться с кем-нибудь. И мы начали объединяться, добавляться, и всё это ни к чему не приводило.
Василий: Бездумно. Было много народа. Коэффициент полезного действия не рос. Писать мы перестали. Притом, что раньше мы писали, а объединились, понадеялись на других и сами перестали. Получилась армада человек в восемь – и застой.
Рустам: В этой каше ничего понять было невозможно, то ли люди не те, то ли ты не такой, то ли нам не по пути.
Василий: У нас есть друзья, которые нам помогают. Есть друг, который хорошо поёт, мы его пригласим, он всегда приедет, поможет, споёт. И в Калининград съездит, если нужно будет. А брать кого-то на постоянной основе уже не хочется. Нам втроём хорошо. Мы поняли после Сочи, что втроём самое оно.
Рустам: Может быть, когда-то придёт кто-то новенький, но пока так хорошо.

Аня: Сегодня пятница, 13-ое. Я сейчас Джону рассказывала, что мне одна команда на полном серьёзе говорила, что у них есть счастливые носки на игру. У вас есть какие-то такие приметы? «АВБ» мне рассказывали, что они обязательно пьют в день игры, иначе никак. А у вас что?
Рустам: Пить - это традиция многих. КВН славится такой традицией.
Джон: Не знаю, в день игры, по-моему, не так уж много команд пьёт. В смысле, перед игрой.
Василий: Я тогда немножко о другом расскажу, не о традициях, а про алкоголь. У нас как-то был долгий перерыв, я сильно нервничал, как раз это было на Кубке ЛаМпы. У меня было непривычно много слов и Вазген, армянин наш, предложил мне коньячок. Естественно армянин коньячок предложил. Я чуть-чуть выпил, и на нервах мне так стало плохо… Я поспал за кулисами минуты три, слава Богу, протрезвел, вышел, всё нормально было. Но меня развезло очень сильно. С тех пор всё - это первый и последний раз был, когда я что-то пробую. А примет у нас никаких нет.
Рустам: Нет, у меня есть одна примета. Когда у нас игра, я не люблю смотреть выступления других команд. Есть люди, которые штудируют выступления других команд, рассказывают потом. Мне лучше отсидеться, а потом результаты посмотреть.
Василий: Я этого тоже не делаю. Надо подумать, может у нас ещё что-то такое есть. А вот это, когда все ладонями в ладони бьют? Это, наверное, у всех есть, это не оригинально?
Джон: Не знаю. Я один раз на сцене был. И мы так не делали.
Василий: У нас есть такое, как это сказать? Мы всегда проверяем реквизит, вот. Заряжен, не заряжен.
Джон: Кстати, о реквизите, вы же много его используете.

Аня: Кто у вас занимается реквизитом? Хоть я и знаю, но давайте сделаем ей приятно.
Рустам: Нелли. Она очень помогла нам в этом сезоне. У нас не было никого. Мы втроём батрачили реквизит. Мы – музыку найди, мы – шутку придумай. Всё мы. Нужен человек на реквизит, потому что всё самим делать нереально.
Василий: Да, что-то шить, склеить, сделать. У нас и руки не настолько хорошо развиты, мелкая моторика совсем плохая (смех).
Рустам: Говори за себя.
Василий: Придумать нам легко. Придумываем и в долгий ящик откладываем, потому что «Блин, слушай, а здесь нужен каркас от истребителя Ил-27, не, мы это не потянем».
Рустам: А теперь есть Нелли и всегда есть каркас от истребителя (смех).
Василий: Мы хотим ей сказать спасибо, чтобы это было записано, чтобы ей было приятно.

Аня: Если сравнивать лигу Запад России и МСЛ. Все говорят, что зритель разный и в Москве играть сложней. Вы московская команда. Чем отличается зритель? Те же шутки – там одна заходит в разрыв, здесь в тишину.
Василий: Нам трудно сказать. В том году мы играли в Западе – это игрой назвать нельзя. Это другая команда была. А если брать этот сезон, то у нас материал совершенно разный, на МСЛ и на Запад. Ни одной и той же шутки нет, мы стараемся постоянно писать новое.
Рустам: Будет сложно ответить ещё и потому, что у нас опыта мало. Всё опять же упирается в стиль, нам сложно понять. В разных лигах мы разное показываем, нам сложно разграничить, какой юмор любят там, а какой здесь. Есть, конечно, особенности региона. Ты едешь, тебе говорят, что люди любят здесь.
Василий: В Калининграде люди чуть попроще, чувствуешь, что шутка попроще здесь зайдёт, а в Москве не так сильно. Я почти уверен, что по-настоящему смешное везде смешно будет. То есть адекватно смешное. Если это какой-то вынос мозга и команда рассказывает, что там показали, и это разорвало, а сюда приехали и этого никто не понял, то это проблемы команды, собственно. Зрители смеются, когда смешно. Вроде так (смех). Вот мы стремимся к тому, чтобы они смеялись вне зависимости от того, где находятся.
Рустам: Поймать волну, главное. Прочувствовать зрителя.

Джон: В конце концов, есть «Самоцветы» которые три разных зала за две недели на чемпионство уделали. Надо, да, к этому стремиться.
Василий: У них есть стиль, который понятен всем. И это здорово. Нам бы тоже найти, что-то такое, чтобы канва была, чтобы везде всё прокатывало и было понятно.

Спасибо ребятам за разговор. И ещё раз просим прощения за задержку.

Фотографии заимствованы в группе команды Вконтакте, которую без ссылки не так-то просто найти. При наборе в поисковой строке «КВН Люди людей» выскакивает 339 сообществ.

Джон-Мщу-За-Всеххх [28.08.2012 19:49]